Ник Перумов сейчас живет в США, работает в сфере генной инженерии, но пишет о России и для России. В марте сего года на конференции фантастов "РосКон-2007" объявлен лучшим фантастом 2006 года. Этого звания у Ник удостаивается второй раз. Человек, живущий на грани миров - один из редких даже в наше время людей, которые способны взглянуть на систему со стороны - и на Россию, и на Америку, и на литературу, и на науку - так, как не способны живущие внутри этих систем. Потому не только лавры фантаста интересовали нашего корреспондента во время встречи с основоположником "русской фэнтези", а взгляд извне, прежде всего, на нас, живущих в России.
"ПК" В одном из интервью на вопрос об американизации нашего общества Вы сказали: "Американизация - это очень специфический способ мышления, специфический способ взаимоотношений со своей страной". Какой именно способ?
Н.П.: Это прежде всего полное ощущение, что страна тебе ничего не должна. Это, с одной стороны, отсутствие патерналистских ожиданий, а с другой - совершенно истовый ура-патриотизм. Вроде бы, не с чего. Это сочетание мнения "что помощь государства меня унижает", "пусть правительство не вмешивается в мои дела, а я справлюсь сам", но при этом "я за это правительство, за этот звездно-полосатый флаг порву всем глотки".
Другое дело, что в реальности, когда дело доходит до настоящей войны, это не совсем так. Например, вьетнамская война - хороший пример, когда народ массово косил от призыва, бегал кто в Канаду, кто в горы, кто куда.
Но патриотизм в мирной жизни - это американские флаги, это остракизм тех, кто высказывает критику. Можно критиковать, скажем, президента Буша, вешать на него всех собак. Но систему трогать ни в коем случае нельзя. Это специфическая американизация - отделение себя от страны и размахивание символами.
"ПК" Вы говорили в одном из интервью: "Я считаю, что наша национальная идентичность - это прежде всего язык и историческая память, и я за это не опасаюсь". Между тем, русский язык стремительно становится американизированным суррогатом, русский язык вытесняется из общества, изъясняющемся на подобии "африканос". Историческая память заменяется историческими анекдотами в лучшем случае, в худшем - альтернативной историей. Появились ли у Вас основания для опасений?
Н.П.: Девиации языка существовали и будут существовать всегда. И всегда был высокий литературный язык, на котором говорила тончайшая образованная прослойка. А страна говорила на другом языке, зачастую не таком красивом, звучном и правильном. Я помню времена, когда принято было говорить "флетуха", "герла", "шузы". Это во многом наносное.
И в принципе, сейчас это все пошло от компьютерной культуры, которая была англизированной. Но, по мере того, как мы будем развивать свою локализацию, свой собственный компьютерный язык, постепенно это уйдет, оставшись в виде терминов, которые мы всегда заимствовали в огромных количествах, особенно технические, и наша идентичность от этого не утратилась. Я бы сказал, что нет угрозы исчезновения языка, как во Франции, где язык стали защищать законодательно, где появился уже такой термин "франгле", на котором говорили молодые люди, заимствуя слэнг из американских кинофильмов, которые шли без дубляжа, а просто с субтитрами. Закон о защите языка, бесспорно, нужен. Нужны усилия по русификации компьютерной среды, нужен выпуск всех новинок не на английском, а на русском языке. И, конечно, ограничение на использование английского языка публичными политиками, ограничение на прокат недублированных фильмов с субтитрами. Но пока я бы не преувеличивал опасность.
"ПК" Вы утверждали, что "Америка - единственное место в мире, где можно заниматься наукой". Только ли в оплате труда ученого дело? Что удерживает Вас от возвращения в Россию, и можем ли мы надеяться, что Вы вернетесь?
Н.П. Дело не только в оплате труда, хотя и это тоже очень важно, а дело в том, что ты ощущаешь: твой труд может быть востребован, т.е. Ты можешь получить интересные данные, опубликовать хорошую статью, которая будет замечена, цитирована, воспринята как руководство к действию, результаты будут проверены, войдут в в научный обиход. То есть, твой труд не будет спущен в унитаз только потому, что у тебя нет новой техники, реактивов, материалов, доступа к информации и так далее. Это отсутствие у рядового ученого при всей невеликой зарплате его сильных бытовых проблем, которые здесь в России он только и делает, что решает. От возвращения в Россию меня удерживает еще одно обстоятельство. Да, мне здесь будет хорошо: я востребованный писатель, у меня здесь есть читатели, интерес к моим книжкам пока высок. А что будет делать здесь моя жена - настоящий ученый? Она тяжело работала, чтобы получить степень в американском институте, где сейчас делать это намного сложнее, чем в нашей деградировавшей аспирантуре. Она строила карьеру в науке и вне науки себя не представляет - что она здесь будет делать? Сидеть дома и грызть локти от упущенных шансов? Не сделаю ли я человека просто несчастным, притащив сюда? Должно быть хорошо всем. Возвращение не должно быть жертвой с чьей-то стороны. Поэтому нельзя так просто сказать: так, женщина, ну-ка, быстро, встала, сумки собрала, и полетели. Я на такое не способен.
"ПК" В нашей среде все еще живет миф о том, что в русских школах дается более качественное образование, нежели "за бугром". Этому мифу пора умереть так же, как легенде о "самой читающей стране" в мире?
Н.П. Факт заключался в том, что США и европейские страны во многом копировали советскую систему образования после наших успехов в космосе. Наша классическая советская школа давала очень основательные знания в естественно-научных и физических, математических дисциплинах, которые в реальной жизни не очень нужны, но это было развитие ума, поэтому не случайно почти все математики и астрономы в Штатах - выходцы из наших институтов.
В Америке не такое плохое образование, как принято считать, по крайней мере, не везде оно такое, даже тесты его убили не до конца. Хотя то, что делается сейчас, это единый гос. экзамен, это обезъянничанье со Штатов - это, конечно, крайне печально, потому что на тестах проверяется поверхностная нахватанность, а не реальные знания. Реальные знания проверяются только в процессе решения той или иной проблемы, математической, допустим. Но, с другой стороны, в американских школах неплохо учат работать с информацией - искать, обрабатывать, приводить в удобоваримый вид, делать из нее выводы. Учат не зубрить формулы, а работать со справочниками и словарями. Там такой посыл: человек не может помнить все, и мы не можем предугадать все, что ему может понадобиться в жизни, и мы должны научить его учиться и научить его работать с источниками. Владея этим умением, человек легко найдет все, что ему нужно.
Наша школа двинулась по пути худших американских школ, где учатся негры и латиносы, а лучшие американские школы, как раз наоборот, заимствуют наш прежний опыт, рядом с стандартизованными и едиными тестами появляются контрольные, где нужно решать 4-5 сложных задач, а не сто относительно простых, где ты делаешь больше ошибок не потому, что не знаешь, а по невнимательности, потому что у тебя дрогнула рука и ты отметил соседний кружочек случайно.
Нашу прежнюю систему используют лучшие университеты США, где уже даются проекты, которые требуют глубоких знаний в области решения проблемы, а не сотен заштрихованных кружочков. Я понимаю, почему ввели ЕГЭ у нас: пытались сбить дикую коррупцию, расцветшую вокруг институтов. Тем более, институты давали мальчишкам отсрочку от армии. Поэтому, покупая ребенку место в институте, родители, быть может, спасали ему жизнь от всех этих дедовщин. Хотели извести коррупцию, но, как всегда, с водой выплеснули и ребенка. Коррупцию не извели, просто перевели ее на другой уровень. Недаром МГУ бьется насмерть, пытаясь отстоять свое право не принимать ЕГЭ.
"ПК" Два слова об отношении к литературе здесь/там. Удалось ли подковать блоху американских издателей?
Н.П. Отношение к литературе там сугубо утилитарное. Это товар. Книжка в соавторстве с Аланом Коуэлом на английском издана, есть в интернете. Перевод уже выходит на русском рынке.
"ПК" А когда фильмы увидим по книгам Перумова?
Н.П. Экранизаций нет и не будет. Все проекты закрыты. Будет компьютерная игра по книге "Не время для дракона". Она уже сделана.
"ПК" Ходят грустные слухи, что фэнтези себя исчерпало. Вам, как "отцу русской фэнтези", что-либо известно о состоянии "дочери"? Не падением ли читательского интереса продиктовано новое направлениев творчестве, начиная с дилогии "Империя превыше всего"?
Н.П. Магия фэнтези никуда не исчезнет. В Америке фэнтези никуда не пропала, хотя там она куда более стандартизировано, чем у нас. Произойдет отбор. Чем дальше, тем он будет более рыночно ориентированым. Рынок у нас перенасыщен стереотипной продукцией. Новые идеи встречаются очень редко. Их еще нужно уметь подать и продать, потому что книга стала тоже товаром, в отличие от идеи. А в общем, интерес к "мечам и магам" остается достаточно стабильным. Издательства в погоне за прибылью, пытаясь отыскать выстреливающую книгу, выбрасывают все больше и больше названий. Интерес аудитории размывается между не отличающимися друг от друга вещами.
Поиск новых тем продиктован только моим интересом к чему-то новому. Интерес к историческим реалиям просто вытекает из моего давнего интереса к истории. Исторический роман - не моя стезя, а вот исторический магизм мне интересен.
